Ушел в мир иной Иван Павлович Неумывакин…
Откровенно говоря, для тех, кто его знал и часто с ним общался, это событие не было неожиданным. Заметно было, что он сильно сдал в последние два года; потерял зрение, выглядел очень неважно. Было видно, что эта его жизнь подходит к концу. Я думаю, что много будет написано статей о том, какой вклад он внес в медицину, как повлиял на изменение взглядов на человеческий организм, на формирование нового миропонимания, и так далее. Я хотел бы коротко поделиться свои мыслями, так как много раз слушал его выступления, снимал его на камеру для разных проектов.
Самое главное качество, что отличало его от большинства его сверстников, на мой взгляд – это способность выйти за рамки устоявшихся систем взглядов, полная независимость мышления. Для людей, сформировавшихся в условиях жесткого идеологического диктата, это было совершенно нехарактерно. Абсолютно бесстрашный был человек, не боявшийся потерять престижное место работы, попасть под удар партийной критики, медицинского руководства, и вообще кого бы то ни было. Он вообще никого и ничего не боялся, был полностью самодостаточным; при том являлся крупнейшим специалистом своего направления – космической медицины, который всю свою жизнь себя образовывал, постигал новое, развивался и совершенствовался.
Ему довелось работать еще с Сергеем Павловичем Королёвым на его важнейших проектах. Причем Королев, профессионал, человек дела, очень ценил молодого Неумывакина, прислушивался к его мнению. Чем и как кормить космонавтов в космосе; какой климат надо установить для орбитального полета; какой состав воздуха и воды сформировать внутри корабля или орбитальной станции; какой температурный режим; какие медикаменты можно там использовать; как отбирать и как готовить космонавтов – все эти вопросы решались непосредственно при участии молодого Ивана Павловича. Еще в те годы он зарекомендовал себя и как новатор, и продвинутый специалист.
Он пошел дальше по той линии — участие в космических программах повлекло его к новым темам. Как обеспечить выживание человека при многомесячном полете на Марс, как выжить в условиях лунного полигона, как обеспечить выживание человека в таких условиях, и так далее — интересных вопросов для исследования было масса. Но оказалось, что для их решения необходимо осмысление неких глобальных теоретических вещей. Необходимы твердые понятийные, мировоззренческие основания. И он понял, что мировоззрение должно непременно быть объемным, включать в себя представление о том, как устроен человек, кто и как его создавал, и откуда он вообще взялся на земле.
Спустя годы размышлений Иван Павлович пришел к полному убеждению, что дарвинизм — это никуда не годная промежуточная стадия размышлений о происхождении человека; что как основание общей теории антропогенеза он совершенно не годится. Неумывакин убедился в его несостоятельности как доктрины. Он понял, что человека создавали вообще не здесь; что он есть продукт высших цивилизаций; что создав конструкцию его тела, инопланетники в течение тысяч лет приспосабливали, адаптировали его к климату и условиям планеты. Потому Иван Павлович стал изучать факты, в которых отражена деятельность этих цивилизаций на планете Земля.
Вот почему он так поддержал в свое время генерала Евгения Ливенцова, которого представители одной из высших цивилизаций избрали проводником, через которого стали давать землянам важную информацию. Неумывакин защищал Ливенцова от нападок; он также помог ему продлить время пребывания на земле, когда у того стало сдавать здоровье. И его не волновало, что и аппаратчики от медицины и часть ученых глядели на них, как на сумасшедших. Неумывакин отчетливо понимал, что такие, как он и Ливенцов просто опережают время; что общество как сознательная макро-единица еще не выросла из коротких штанишек; что ему на данном этапе свойственна мировоззренческая ограниченность, узость. Он понимал, что с этим ничего поделать нельзя, но нужно настойчиво продвигать прогрессивные идеи. Рассуждения попов или ученых о том, что человечество может быть единственным в космосе, представлялись ему детскими и смешными. Он хорошо понимал, что космос является осмысленной разумной системой, причем системой управляемой, где вообще нет ничего неживого; где каждый объект ту и или иную степень жизненности и разумности.
Мысль о том, что человек был создан по неким высшим лекалам, по технологиям высших цивилизаций занимала его давно, но именно в последние годы Неумывакин вплотную занялся вопросом, какие все же принципы были заложены в основание человека как единой энергоинформационной системы. Потому его заинтересовали появившиеся в начале нулевых работы Григория Грабового, а затем Аркадия Петрова. С Грабовым у него отношения не сложились: Григорий Петрович не проявил особого интереса к Неумывакину, был просто вежлив, и не более того. Неумывакин обиделся, и больше с ним встреч не искал.
Зато с Аркадием Наумовичем Петровым у него сложились на годы доверительные отношения, и наладилось сотрудничество. Именно после общения с Петровым к Неумывакину пришло понимание того, что в основе всех физиологических процессов лежат процессы информационные. Успешные, зафиксированные документально опыты Петрова и Арепьева по регенерации удалённых органов у людей произвели на него сильное впечатление. Неумывакин стал пропагандистом этого подхода, этой теоретической парадигмы. Более того, он попытался совместить понимание сути информационных процессов со своими огромными познаниями в области медицины. Так родилась серия его популярных книг, написанных в последние два десятилетия.
Его отношения с официальной медициной в заключительный период деятельности были очень непростыми. Он в основном находился к ней в оппозиции, фактически противостоял по главным позициям. Он подвергал жесткой критике саму ее базовую парадигму. Лечить нужно не болезни, как он считал, а то, что их вызывает, и прежде всего — психологическое нездоровье, дурные эмоции, неправильное, негативное мышление. Вот что лежит в основе болезней! Он считал безумием вырезать какие-то органы, закачивать в организм химию, не разобравшись в том, почему возникла у человека та или иная болезнь. Неумывакин, как всякий революционер, пропагандировал даже радикальные решения, вроде того, что не нужны вообще ни поликлиники, ни больницы. По крайней мере, в том виде, в каком они ныне существуют. Весь этот конгломерат, включая ритуальный комплекс, он считал вредным и опасным бизнесом. Не нужны тысячи этих аптек, напичканных дорогостоящей химией. Нужно просто давать людям знание о том, как им сохранить здоровье. Нужно научить людей правильно питаться, сохранять бодрость духа; ставить перед собой достойные цели, постоянно находиться в физической активности, заниматься чистками организма — и прежде всего по восточным методикам; использовать естественные природные антибиотики, и вообще все полезное, что создала природа. Он прекрасно понимал, что человеческий организм есть уникальный аппарат, способный к самовосстановлению и самоисцелению, и надо просто помогать ему излечивать себя без всякого внешнего воздействия. Разве могли такие подходы понравиться нашему Минздраву? Долгие годы шла упорная его борьба с этим ведомством. В какие-то периоды его допускали к практической деятельности, и он в условиях больниц применял свои методы, неизменно добиваясь выраженных позитивных результатов.
Многих врачей раздражали его простые рекомендации. Так, он предлагал лечить хронические заболевания, всего-навсего добавляя в питье раствор перекиси водорода; предупреждать онкологию и даже лечить ее на ранних стадиях, всего-то навсего принимая раствор соды по утрам. Он рекомендовал использовать дыхательные практики К. Бутейко, В. Фролова; приветствовал применение аппликаторов, созданных И. Кузнецовым и усовершенствованных Н. Ляпко, и так далее. Он призывал людей пить больше чистой, не водопроводной, воды, убеждая их в том, что их клетки голодают, что организмам воды не хватает воды. Он говорил о паразитарной пандемии, о методах борьбы с паразитами, ежегодно убивающими миллионы людей. Он рекомендовал простейшие упражнения для костной системы — и калеки вылезали из своих каталок. Он давал множество простых советов, и тысячи людей, которые последовали его рекомендациям, убедились, что его простые методы работают!
Все его рекомендации – в его многочисленных книгах, которых издано более ста. Их будут изучать и переиздавать многие поколения. Потому что они прогрессивны, потому что они учат людей быть здоровыми.
Ему удалось открыть свою клинику в Вятке, и одно время она показывала уникальные результаты в борьбе тяжёлыми заболеваниями. В последние годы единомышленники из числа бизнесменов помогли ему создать оздоровительный центр и в Крыму.
В заключительный период жизни его сильно заботило состояние планеты, и он вместе с учеными — физиками работал над этой глобальной проблематикой. Ему представлялся глубоко ошибочным вообще тот технократический путь, на который встала цивилизация. Он писал и о парниковом эффекте, об опасности таяния громадных массивов льда, грозящих сместить ось планеты и привести к катастрофе. Некоторые его выводы и умозаключения могут показаться избыточными, максималистскими; но кто знает, может быть время докажет его правоту.
Иван Павлович прожил потрясающую жизнь. Того, что он сделал, другим хватило бы на несколько жизней. Неожиданная проблема настигла, подкосила его после ухода из жизни его спутницы жизни, жены. Близкая родственница лишила его квартиры, заявила права на творческое наследие. Для него, человека с однозначной нравственностью, такие проявления торгашеской психологии, такое вероломное предательство оказалось неожиданным. Он не мог этого понять и простить. Это удар повлиял на его физическое состояние. Однако нашлось немало людей, осознававших его общественную значимость. Ему помогли с квартирой, помогли обустроить жизнь. Он продолжал выступать, изучать проблемы, работать над книгами.
Спасибо вам, Иван Павлович за все: за труд, за смелось, за новаторство, за заботу обо всех!
Миллионы благодарных людей, вылечившихся или научившихся быть здоровыми не забудут Вас!
P.S. Буквально месяц назад мы проводили съемки у него дома. У него в гостях был известный целитель, бизнесмен, разработчик генерации аппликаторов Николай Григорьевич Ляпко. Неумывакин рассказал нам о том, что выпускает две новые книги.
Автор текст — Александр Кибкало
